«Профессор накрылся!» и прочие фантастические неприятности - Генри Каттнер

знали, что это за зеленые квадраты. Все служащие знали, как сильно зависят их жизни от снежной ряби электронных импульсов, бушующих в компьютерах, когда те заняты невообразимо сложными расчетами. И с синхронностью, достойной компьютеров, каждый мозг в зале нашел ответ на вопрос, что случится, если робот доберется до вычислительного центра.

– Ультразвуковые пушки, – хрипло проговорил Конвей. – Бронероботы. Где они?

– Ультразвуковики идут с шестого уровня, сэр. Им нужно еще минут пять. Роботы перехватят его через три минуты. Вот, видите их?.. Вот эти фиолетовые… Вон там, на схеме.

Цепочка лиловых точек медленно двигалась по золотой нити коридора от внешней границы схемы.

– Слишком медленно, – сказал Конвей, наблюдая за красными точками, которые помечали шаги разумного робота.

Или он уже не рассуждал, как рассуждает разумное существо.

– Кто-нибудь может мне сказать, эти стены гипсовые или каменные?

Ответом было молчание. Никто не знал. На глазах у наблюдателей красные точки остановились у золотой линии, дважды отскочили, развернулись в обратном направлении и с разбегу прорвали линию, обозначавшую дверь.

– Каменные, – заключил Конвей. – По крайней мере эта. Надеюсь, он ничего не повредил себе, когда бился о нее.

– Может, стоило бы надеяться на обратное? – заметил Брум.

Конвей посмотрел на ученого.

– Я его остановлю, – заявил он. – Ясно? На металлолом Эго не пойдет, он нам слишком нужен. Мне жаль, что мы не смогли лучше подготовиться и теперь не можем его контролировать, но даже если бы все повторилось, я бы поступил так же. У нас нет времени.

– Он быстро движется, сэр, – сообщил офицер-связист.

Конвей посмотрел на экран и, чуть не прокусив губу, ответил:

– Добровольцы. Мне нужен кто-то, кто быстро вскочит туда и задержит его. Мне плевать как. Хоть подножку ему поставьте. Помашите красной тряпкой перед ним. Все, что угодно, лишь бы выиграть время. На счету каждая секунда. Хорошо, капрал. Лейтенант? Так, уже двое…

– Больше людей отсюда мы отправить не можем, – сказал офицер связи.

– Ладно, тогда вперед, – бросил Конвей. – Выведите его на экран, сержант.

Три круглых телевизионных экрана с щелчком ожили и показали оставленный роботом след из разломанных столов и разбитого оборудования. На третьем экране Эго, на вид очень маленький, слабый и невинный, упорно ломился в слишком узкую дверь. В конце концов дверной косяк не выдержал, Эго ввалился внутрь и зашагал прочь по короткому коридору, с каждым его шагом становящемуся все короче. На светящейся схеме красные точки были всего в пяти дюймах от вычислительного зала.

– Что тебе нужно от счетных машин? – бормотал Брум, не отрывая глаз от исчезающей фигурки на экране.

Старик нервно постукивал ногтями по металлическому столу.

– Может… – начал он, но остановился и перевел взгляд на Конвея. – От меня здесь никакого толку, генерал. Я иду в вычислительный центр. У меня есть кое-какие мысли, но аналоговый компьютер думает гораздо быстрее меня. Эго движется слишком быстро. Чтобы понять машину, понадобятся машины. Как бы то ни было, я попытаюсь.

– Идите, идите, – согласился Конвей. – У вас от пяти до десяти минут. А потом… – Он не договорил, но про себя закончил: «Потом я смогу отдохнуть. Так или иначе. Я смогу отдохнуть».

Связист переключал телевизионные экраны, ища картинку. Наконец он воскликнул:

– Взгляните, сэр! Команда добровольцев… Боже, какой он высокий!

Последнее замечание вырвалось у него против воли: до этого момента никто в центре связи не видел Эго рядом с человеком.

Эго двигался гигантскими шагами по тускло освещенному коридору на экране. Добровольцы как раз выскочили из двери коридора в десяти шагах впереди него, и он теперь возвышался над ними громадной башней. Их крошечные перепуганные лица выглядели горошинами рядом с шагающим великаном, даже не сознающим, что он делает. Он просто следовал за вспышкой своего единственного глаза-прожектора, освещавшего коридор.

Двое мужчин, должно быть, примчались туда стремглав, нигде не задерживаясь. В спешке у них не было времени привередничать, точных указаний никто не дал, однако они все же прихватили по пути крепкую стальную балку, и теперь она яркой нитью перечеркивала коридор. Один человек кинулся наперерез роботу, добровольцы встали в расположенных по разные стороны коридора дверях, держа балку на высоте плеч, тем самым преградив дорогу роботу.

Робот даже не взглянул на преграду. Он врезался в балку грудью, и по коридору разнесся звон, тут же подхваченный динамиками в центре связи. Эго слегка отшатнулся, восстановил равновесие, оценил ситуацию и наклонился, чтобы пройти под балкой. Двое мужчин торопливо опустили свой груз. Еще один звон, и снова отступление, но на этот раз балка сильно прогнулась в месте удара. Из динамиков в центре связи раздался вопль одного из добровольцев, которого ушиб конец балки. Эго обеими руками толкнул преграду вверх, прошел под балкой и зашагал дальше по коридору.

– Выиграли тридцать секунд, – с горькой усмешкой констатировал Конвей. – И потеряли одного человека. Куда подевались эти бронероботы?

– Им нужно еще полторы минуты, сэр. Двигаются по восьмому коридору. Они должны как раз перехватить его у дверей вычислительного центра. Видите, вот, на экране?

Медленно и тяжело, как казалось Конвею, багровые точки тащились по темноте. Лишенная тела рука материализовалась и добавила еще две красные точки к цепочке шагов Эго, который двигался в самое сердце цитадели. Красные точки опережали. Они явно обгоняли фиолетовые.

– Я проиграю, – самому себе сказал Конвей.

Он подумал о жизнях служащих подземной базы, всецело зависящих от него, обо всех жизнях наверху, уверенных в том, что тихоокеанский фронт в надежных руках. И он спрашивал себя: что сейчас делает вражеский главнокомандующий и что бы он сделал, если бы узнал…

– Взгляните, сэр, – окликнул связист.

Один из добровольцев все еще оставался на ногах. Он пока не сдался. Последний удар Эго, очевидно, оторвал кусок погнутой балки, и оставшийся в руках человека обломок был похож на клюшку. Он наверняка был очень тяжелым, но доброволец в пылу охоты, похоже, не замечал веса своего орудия. С «клюшкой» на плече он во всю прыть мчался следом за Эго по коридору.

Они увидели, как он быстро покрыл расстояние. Они увидели, как он едва не наступил роботу на пятки. И они услышали его далекий крик.

– Эго! – позвал доброволец.

Должно быть, он слышал имя от Брума.

Эго ответил так же, как и всегда. Он остановился, обернулся и окатил человека холодным одноглазым лучом своего прожектора.

– Хочу… – произнес голодный, сдавленный, металлический голос – и замолк.

И тогда человек с клюшкой высоко подпрыгнул и ударил по единственному яркому глазу на лбу робота!

– Это безопасно? – спросил Конвей. – Это ему не навредит, Брум?

Но ответа генерал не